Устрицы вместо хот-догов и размером с тарелку

Европейские колонизаторы Манхэттена учились есть устриц у индейцев племени Ленапе, которые открывали раковины, обертывали устрицу в водоросли и жарили их на огне. Европейцам моллюски очень понравились. Устрицы быстро стали синонимом Нью-Йорка. Задолго до того, как город заполонили хот-доги, устрицы были главным фаст-фудом Большого яблока — их продавали прямо на улицах за копейки. 

Причем устрицы тех времен были огромными: по свидетельствам историков, в канале Гованус, в Бруклине, они дорастали до размеров больших тарелок. Голландский миссионер по имени Джаспер Данкартс в книге Gowanus: Brooklyn’s Curious Canal, описывает устрицы канала Гованус в 1679 году как «большие и полные, некоторые из них размером с человеческую стопу, и они растут иногда по десять, двенадцать и шестнадцать вместе, и тогда они похожи на кусок скалы».

Все в Нью-Йорке ели устрицы. Богатые считали их деликатесом, а бедные наслаждались тем, насколько они дешевы, не говоря уже о том, что их легко собирать. Устричные таверны располагались по всему городу. Конечно, выдержать такой темп устричные популяции не могли — и скоро столкнулись с угрозой полного уничтожения.

Три причины уничтожения

В 1820 году устричные залежи возле Стейтен-Айленда истощились. Но, не обращая внимания на этот предвестник проблем, Нью-Йорк продолжал собирать устриц еще более высокими темпами. К началу 1900-х их добывали более 1 млрд в год.

Еще одной серьезной угрозой для устричных залежей стала расширяющаяся береговая линия города. Между 1609 и 2010 годами Манхэттен вырос примерно на 20%. То, что когда-то было береговой линией болотистых, скалистых отмелей, идеально подходящих для устричных залежей, заменили почти непрерывной цепочкой причалов и полигонов. Это было хорошо для торговли и производства, но плохо для морских существ.

Рост Манхэттенской береговой линии с 1650 по 1980

Наконец, окончательный приговор устрицам нанесли отходы, которые Нью-Йорк тоннами сбрасывал в гавань. До недавнего времени (примерно до 70-х годов) город ежедневно сливал миллионы галлонов неочищенных сточных вод прямо в залив.  Неудивительно, что устричные залежи не могли выжить. В 1921 году Департамент здравоохранения Нью-Йорка закрыл устричные промыслы Jamaica Bay, где собирали около 80 миллионов устриц в год, из-за опасений, что они могут стать источником разных пищевых болезней, в том числе брюшного тифа. Шесть лет спустя, в 1927 году, последняя устричная залежь в Нью-Йорке была закрыта в Raritan Bay.

Попытка восстановить былое величие

Спустя пятьдесят лет, в 1972 году, гавани, наконец, дали немного отдохнуть от загрязнений, приняв «Закон о чистой воде». Но было слишком поздно. Устрицы в Нью-Йорке выжили как вид, но стали непригодны для еды. Говорят, что устрицы — идеальное отражение в реальном времени своего окружения. Из этого следует, что если люди, живущие возле устричных залежей, безрассудны по отношению к окружающей среде, то это проявится в устрицах.

Сегодня в Нью-Йорке пытаются возродить устричную популяцию, но не для еды — устрицы очищают воду, в которой они живут. Каждое это крошечное животное способно фильтровать до 50 галлонов воды в день. Устрицы также действуют как краеугольные виды, привлекают другую морскую жизнь, которая собирается вокруг них, от микроскопических организмов до крабов и рыб. А стены устриц уменьшают скорость воды, эрозию береговой линии и высоту и интенсивность волн.

Возрождением устриц ученые занимаются в рамках Billion Oyster Project. Они надеются восстановить один миллиард устриц в гавани Нью-Йорка. С 2012 года им удалось вернуть около 12 миллионов устриц в гавань, в основном новые устричные залежи растут возле Губернаторского острова и в устье реки Бронкс.

Billion Oyster Pavilion, победитель конкурса «Город мечты 2015 года» на Губернаторском острове