Как я родился
Привет, ньюйоркцы и гости нашего города. Разрешите представиться — Гранд Централ, ваш старейший вокзал. Я появился на свет на пересечении 42-й улицы и Парк-Авеню в 1871 году, где сходились три железнодорожные ветки. Моему владельцу, Корнелиусу Вандербильту, очень хотелось поразить конкурентов, вот он и предложил объединить три вокзала в одно большое сооружение — Гранд Централ Депо. Пенсильванские железные дороги — главные соперники Вадербильтов — от зависти чуть не подавились шпалами. Наверное они и подговорили те неразумные паровозы, которые столкнулись в моем тоннеле 8 января 1902 года. Я вздрогнул всеми стенами — это была крупнейшая железнодорожная авария за всю историю Нью-Йорка. Погибли мои пассажиры. Вы, люди, оказались такими хрупкими…
Надо отдать должное властям, беспокоясь о безопасности, они запретили паровозы на территории Манхэттена. Только электрические составы будут прибывать на этот вокзал — сказали они. И 2 февраля 1913 года обновленный я предстал перед ньюйоркцами во всей красе: просторные залы, мраморные лестницы, огромные окна и звездное небо на потолке. Так я родился второй раз.
Мои рекорды
Очень скоро я стал мировым рекордсменом по числу платформ путей: 44 и 67 соответственно. Кстати, скоро я побью собственный рекорд — идет строительство нижнего уровня Лонг-Айлендской ветки — и буду хвастаться уже 48 платформами и 75 путями.
Но вернемся к истории. В 1947 году я принял и отправил в разные концы страны 65 миллионов пассажиров. Это как если бы через мои залы и перроны прошло население целой Франции. Это были золотые деньки, скажу я вам! В путешествие люди собирались как на праздник. Вы только посмотрите на эти фото: леди при полном параде — макияж, завивка, чулочки и каблучки… Не то что сейчас: все в джинсах и кедах. Удобство, скажете вы, может быть, может быть… Но старому вокзалу по душе были шелковые юбки и точеные ножки (вздыхает).
Красота спасает мир
А потом подкралась беда, откуда не ждали. Прогресс неумолим и жесток на расправу: все больше и больше моих пассажиров стали выбирать «воздушные поезда» и я перестал приносить доход своим владельцам. В 1963 погиб мой извечный конкурент Пенсильванский вокзал — и зачем только мы старались перекричать друг-друга паровозными гудками все эти годы? Прости меня, старина Пенн Стэйшн. На твоем месте сейчас стучит клюшками и баскетбольными мячами Мэдисон Сквер Гарден, а мне не с кем обсудить цены на рельсы и шуточки обходчиков.
Дата моей смерти была уже анонсирована — в 1968 на моем месте планировали построить офисный небоскреб. Спасла меня красивая женщина — вот недаром же я так чувствителен к женской красоте! Миссис Жаклин Кеннеди сказала тогда свои решающие слова, которые цитировали все газеты: «Разве это не жестоко позволить нашему городу постепенно умереть, стерев все памятники, которыми он гордится, пока не останется ничего от всей его истории и красоты, чтобы вдохновлять наших детей? Если они не будут одухотворены прошлым нашего города, то где они найдут силу бороться за своё будущее? Американцы берегут своё прошлое, но ради краткосрочной выгоды они игнорируют его, и сносят всё ценное. Возможно, сейчас самое время высказать свою позицию, обратить волну вспять, потому что мы не хотим, чтобы всё закончилось безликим миром коробок из стекла и металла».
Ах, люди, люди… 10 лет продолжались суды владельцев с Комиссией по сохранению памятников архитектуры, но видимо Богу очень нравилось звездное небо на потолке моего главного зала и он перевел стрелки судьбы на нашу колею.
Звезды глазами Бога
Кстати, о моей знаменитой фреске. Художник Поль Элле, был тот еще шутник, скажу я вам. Он изобразил «перевернутую» Вселенную, не так, как ее видят с Земли, а так, словно на неё смотрит сверху сам Господь.
Но до чего же я горжусь своей фреской: подсвеченные изнутри звезды создают незабываемое впечатление, не хуже настоящих, которые были бы видны, если бы над Манхеттеном разом погасло все электричество.
Правда, не всегда мои звезды сияли. За долгие годы потолок покрылся копотью, и уникальной росписи не стало видно. Кто-то говорил, что это от копоти локомотивов, но я-то знаю, что людских сигареты способны дымить посильнее железных коней. И хорошо, что курение запретили в общественных местах — вот сразу бы так. Потолок, конечно, очистили в ходе реставрации, но в назидание потомкам оставили черное пятнышко аккурат над стейк-хаусом Майкла Джордана.
Тревожные времена
Есть у меня еще одна историческая отметина. И снова я вздыхаю и дрожу оконными стеклами от воспоминаний тех дней.
В 1957 году на другом краю Земли, куда не ходят мои составы, люди запустили искусственный спутник. Смотреть на звезды, любоваться нашей планетой? Я тоже так думал, — какими наивными порой бывают вокзалы. «Гонка вооружений» — так говорили все американцы, с тревогой поглядывая на небо. И я стал на защиту своих пассажиров. В моем потолке пробили дыру, чтобы установить посреди зала баллистическую ракету. Хорошо, что я так и не дождался смертоносного «звездного привета». Но дыру все же оставил, пусть помнят!
С любовью, ваш старейший вокзал!
Приезжайте ко мне, я вас приглашаю. Полюбуетесь моим отражением в зеркальных окнах, посчитаете мои колонны. Фото на память? Обязательно! Я познакомлю вас со своим личным Меркурием, богом путешественников, торговцев и воров (какой же вокзал без мелких жуликов, а? Шучу, шучу, полиция сейчас бдит строго, да и квалификации у карманников поубавилось). Прокачу вас на поезде, куда пожелаете, или, может, увезу далеко навстречу счастливой жизни!
