«Нью-Йорк – мой последний, решающий, окончательный город. Отсюда можно бежать только на Луну…»
Если бы в феврале 1979 года Сергей Довлатов не ступил на американскую землю, мы бы никогда не узнали того писателя, творчество которого ценит и уважает весь мир. Попавший под молот советской цензуры, Довлатов, возможно, бы никогда не опубликовал своих лучших произведений – «Компромисс», «Зона», «Заповедник» и многих других, и не стал бы кумиром ярых поклонников автора – «довлатовцев», ревностно охраняющих его наследие и по сей день повсюду – от Уфы до Нью-Йорка.
3 сентября ему бы могло исполнится 75 лет. Сергей Довлатов всегда мечтал стать автором номером один: еще будучи «толстым застенчивым мальчиком» Сережей Мечиком (его отец Донат Мечик был режиссером, а мать Нора Довлатян литературным корректором), он грезил не о том, чтобы стать космонавтом или летчиком, как миллионы советских мальчишек, а о карьере писателя.
Сергей Довлатов и Иосиф Бродский
В школе он пытался делать свой литературный журнал, на филфаке Ленинградского университета водил дружбу с молодыми, но уже маститыми литераторами – Найманом, Рейном и Бродским. Отслужив в армии, он поступил на факультет журналистики и начал печатать свои первые рассказы в детском журнале «Костер».
Однако с надеждами на светлое литературное будущее в Ленинграде было покончено в 1968-м году, когда после триумфального вечера молодых литераторов, на котором Сергей под шквал аплодисментов читал свои рассказы, на него был написан донос.
«Чем художественнее талант идейного противника, тем он опаснее», – гласило в нем о Довлатове.
Вход на петербургский олимп был закрыт навсегда, и тогда Довлатов решает отправиться в Курган, затем в Таллин, оттуда в Михайловское, работая экскурсоводом в Пушкинском заповеднике. Отчаявшись прорваться в официальную печать, он начинает публиковаться в Самиздате и эмигрантских журналах, что приводит к его исключению из Союза журналистов СССР.
В конце 70-х ему становится понятно, что продолжать попытки пробиться в Советском Союзе бессмысленны. Остается одно: покинуть родину и отправиться навстречу неизведанному вслед за своими родными и друзьями. Его первая жена Ася Пекуровская и вторая – Елена Довлатова – уже уехали в Америку с детьми годами раньше. Елена рассказывала:
«Покинул страну и кумир Довлатова –Иосиф Бродский, о котором тогда уже знал весь мир. Он стал преподавать в самых престижных американских университетах, его книги выходили одна за другой и имели феноменальный успех, в большом количестве проникая и в Россию.»
Такой славы и достаточного литературного багажа Довлатов еще не снискал. Отправиться в никуда? Рискнуть? Как жить в Америке и чем зарабатывать, как строить отношения с американцами, если знаешь о них только по рассказам Хэмингуэя и Фолкнера? И он рискнул. Тому способствовало одно важное событие: в стране начались масштабные чистки в связи с подготовкой к Олимпийским играм – всех неблагонадежных было решено отправить или в тюрьму, или в сумасшедший дом, или за границу. Тогда за Довлатовым всерьез начала охотиться милиция, и это помогло в значительной степени определить его решение.
Сергей Довлатов
В 1978-м писатель отправляется в Вену, ожидая документов для переезда в США. Покинув Россию, он сразу почувствовал то необходимое творческому человеку дыхание свободы. В нем появились силы писать бойко, писать без оглядки, писать на темы, волнующие его сердце и душу, не подстраиваясь под мнение властей. Спустя год вместе с женой Еленой, дочерью Катей и мамой Норой Сергей Довлатов поселился в районе Форест-Хиллс, Квинс, в Нью-Йорке. Поначалу было особенно тяжело обустроиться на новом месте – казалось, из СССР уезжали неугодные властям все вместе, а приехав в США, моментально теряли друг друга.
Довлатов не сдается: он делает передачи на радио «Свобода», устраивается в газету «Новое русское слово», где работала его жена корректором, а потом и вовсе решает создать свое собственное издание вместе с другими журналистами-единомышленниками. Так появилась газета «Новый американец».
Газета «Новый американец»
Довлатов поставил перед собой нелегкую задачу – прорваться сквозь нью-йоркские «каменные джунгли» и стать лучшим из местных русскоязычных писателей.
Он берется за перо и активно начинает публиковать по книге в год. С 1978-го по 1990-й одна за другой выходят «Невидимая книга», «Соло на ундервуде», «Компромисс», «Зона» и другие. Его печатают в престижном журнале New Yorker – такой чести удостаивался из русских писателей в свое время лишь Владимир Набоков.
Валерий Попов считал, что именно благодаря свободному духу демократии Сергей Довлатов смог наконец реализовать свой неугасаемый талант:
«Все у нас – и русская классика, и советская литература, и последующая – все стояло на традиционных «моральных устоях». Но –не Довлатов! Поэтому, надо признать, что на русской березе рассказы Довлатова не выросли бы никогда, ни при какой политической погоде. Потребовалась Америка, с совсем иной литературной шкалой».
Гордый и амбициозный, Сергей шел к своему успеху много лет, падая и поднимаясь вновь. Для этого ему потребовалось в итоге немалое – перебраться на другой конец света. 0
Мемориальная доска Сергея Довлатова
Довлатов покинул этот мир рано, едва не дожив до 49-летия, но поклонники писателя, живущие в США, помогли увековечить его имя, собрав семнадцать тысяч подписей под петицией к властям с просьбой назвать в его честь одну из улиц Нью-Йорка. Так 7 сентября 2014 года перекресток в районе Форест-Хилс (Sergei Dovlatov Way) был назван в честь русского писателя-эмигранта, сумевшего стать одним из наиболее читаемых современных русских писателей во всем мире.